Реанимация: место для туристов?

Осложнения после ИВЛ

По разным данным, около трети пациентов могут испытывать ПИТ-синдром (последствия интенсивной терапии): тревожность, депрессию, что существенно влияет на качество жизни.

Как осмыслить, проговорить и скорректировать этот опыт рассказывает Татьяна Романовская, психотерапевт, ассистент кафедры психиатрии и медицинской психологии БГМУ.

Почему возможны нарушения психики, кто в группе риска?

Подключение к аппарату ИВЛ – это экстренное мероприятие по спасению жизни, оно за гранью стандартного человеческого опыта. Еще недавно человек был здоров и вдруг не может самостоятельно дышать, его судьба в чужих руках. Поэтому в группе риска может оказаться каждый, но в первую очередь те, для кого это стало шоком, кто не понимает, что происходит и что будет дальше. Состояние беспомощности, неопределенности порождает тревогу и страх. Пребывание на грани жизни и смерти – это кризисное состояние, которое каждый переживает и перерабатывает по-своему. Но однозначно это оставляет определенный след в жизни человека.

Как проявляются психические нарушения?

Сама по себе острая дыхательная недостаточность, невозможность сделать вдох или выдох вызывает тревогу, которая может доходить до паники и нарушения сознания в стационаре. Для этого в реанимациях используют успокоительные средства.

Могут быть и отдаленные последствия в течение полугода-года (иногда и дольше). Возможны ухудшение памяти, сложность в принятии решений. К психическим проблемам относятся посттравматический стрессовый синдром, депрессия, бессонница, тревожность. У человека может возникнуть психогенная отдышка, он задыхается, когда нервничает. Могут обостриться сопутствующие заболевания.

Можно справиться самому или необходим психотерапевт?

В условиях стационара профилактика ПИТ-синдрома зависит от врача. У пациента в силу высокого уровня стресса и физического состояния нет возможности бороться с ним. Пациенты палаты интенсивной терапии нуждаются в том, чтобы люди вокруг направляли, поддерживали телесный контакт, рассказывали, что происходит, смотрели в глаза.

После выписки большинство пациентов восстанавливаются и продолжают спокойно жить дальше. Но около 30 % нуждаются в психотерапевтической помощи. Если человек чувствует, что он не может нормально функционировать (из-за подавленности, нарушения сна, страшных сновидений, высокого уровня тревоги, появившихся сложностей в межличностных отношениях), то стоит обратиться к психологу или психотерапевту.

Приведу пример моей пациентки с ее согласия. В 26 лет, будучи абсолютно здоровой спортивной девушкой, она заболела ОРВИ. Продолжала ходить на работу. На четвертый день болезни проснулась от удушья, очень испугалась и вызвала скорую помощь. В стационаре ей поставили диагноз «пневмония», что для нее само по себе стало шоком, так как она никогда не болела. Далее у нее развился острый респираторный дистресс-синдром на фоне вирусной пневмонии с отеком легких и дыхательной недостаточностью. Она оказалась в реанимации на аппарате ИВЛ и пролежала там 8 дней. О том периоде у нее сохранились разные воспоминания. Она описывала чувство страха, беспомощности, дезориентации. Особое значение в этот период имело внимательное и спокойное отношение работников реанимации, которые все ей поясняли, успокаивали, давали надежду.

После выписки и восстановления у пациентки изменилось ощущение себя. Она чувствовала физические ограничения, слабость, не могла вернуться к привычной активности, беспокоили нарушения сна, периодически просыпалась с боязнью задохнуться. Повысился уровень тревоги в отношении своего здоровья. Она стала более эмоциональной, обидчивой и ранимой. Поэтому через месяц после выписки она обратилась к психотерапевту. Процесс терапии занял около двух месяцев (8 консультаций). Цель нашей работы была в переосмыслении травматического опыта болезни, чувства потери контроля и безопасности. Сегодня, со слов пациентки, она рада тому опыту: «Я стала по-другому расставлять приоритеты, ценить здоровье и понимать, как здорово просто легко и свободно дышать».

Права гражданской жены

Институт гражданского брака в нашей стране практически не развит. Чисто теоретически, гражданским должен называться именно тот брак, что регистрируется после похода в ЗАГС, в противовес церковному бракосочетанию. У нас же подобным понятием называют банальное сожительство.

Если молодые люди на протяжении длительного времени живут вместе, никаких дополнительных прав гражданской жене это не дает. Конечно же, в случае раздела имущества или любого другого конфликта, если получится доказать факт совместного ведения хозяйства, можно претендовать на свою долю. Но это только через суд, на основании его решений, а не по какому-то другому праву.

Гражданскую жену могут не пустить в реанимацию или даже обычное отделение больницы, ей не будут предоставлять личную информацию гражданского супруга. Но в любой сфере можно оформить доверенность, включить человека в список доверенных лиц или выполнить другую манипуляцию, которая серьезно расширит возможности близкого человека, отношения с которым не узаконены.

Правила визита в реанимацию

1. Запрещается навещать больных в инфекционных боксах и специальных палатах. Если мать и ребенок находятся в реанимации инфекционного отделения больницы, отца к ним не допустят, несмотря на родственные узы.
2. В больничное здание не впустят никого во время карантина. Сейчас, ввиду пандемии, пробиться в медицинское учреждение крайне трудно даже по нужде, не говоря уже о визите к родным людям.
3. Посетители не могут препятствовать обследованию, терапевтическим мероприятиям и в целом лечению.
4. Телефоны необходимо отключить или включить на них режим без звука.

Приказ не отражает требований по времени и длительности посещения. Эти ограничения установят сами стационары в связи с их внутренним распорядком.

Есть общие правила, которые необходимо соблюдать независимо от того, регулируются они нормативными актами или нет.

• Нельзя плакать, впадать в панику, кричать.
• Говорить можно негромко, не мешать остальным пациентам и сотрудникам.
• Для любой помощи пациенту необходимо звать врача или спрашивать у медперсонала, что можно сделать.

Правила визита в реанимацию

Что говорят врачи

Низкая выживаемость тяжелых пациентов вызвала в США разговоры об отмене обязательной реанимации. По подсчетам Washington Post, она требует от 8 до 30 специалистов. И все они соприкасаются с выделениями пациента, в том числе из дыхательных путей.

Reuters

Это ставит под угрозу как врачей, так и менее тяжелых пациентов. Так как в больницах не хватает защитной одежды и масок, персонал может подхватить инфекцию и передать ее другим. В Китае за время пандемии заразилось более 3 тыс. медицинских сотрудников. В Испании около 14% зараженных также врачи (5,4 тыс. человек из 40 тыс.).

В Италии число инфицированных медицинских сотрудников уже превысило китайские показатели в два раза. В марте из-за увеличения количества пациентов и нехватки ИВЛ Итальянский колледж анестезии, анальгезии, реанимации и интенсивной терапии (SIAARTI) опубликовал новые руководства для врачей. Организация сравнила времена с военными и призвала обеспечить доступ к интенсивной терапии тем, у кого шансы на выживаемость выше. В эту группу не попали пожилые люди и пациенты с отягчающими заболеваниями.

В некоторых больницах Нью-Йорка уже вводят схожие правила. Но есть и те, кто придумал решение. Например, в Больнице Джорджа Вашингтона в Вашингтоне (George Washington University Hospital) накладывают пластиковые листы на пациентов, чтобы создать барьер для инфекции.

Российский врач анестезиолог-реаниматолог Сергей Царенко также советует врачам работать вахтовым методом по восемь часов, не снимая защиты. Он рекомендует пользоваться индивидуальной посудой, находиться в местах отдыха в масках. Это позволит ограничить распространение инфекции.

Больше материалов о коронавирусе читайте в нашем специальном разделе.

Можно ли посещать недоношенных детей?

– Если ребенок рождается намного раньше положенного срока, он разлучается с матерью, так как должен находиться в специальных условиях – инкубаторах, подключенный к системе жизнеобеспечения, – поясняет Оксана Свирская. – Но мамы и папы могут посещать таких деток. У нас это принято очень давно

Почему это важно? Для матери разрыв с ребенком – большой стресс, часто она может испытывать чувство вины за преждевременные роды и слабое здоровье малыша. Поэтому она должна видеть его, ощущать себя состоявшейся матерью

Конечно, вид младенца в различных проводах, на искусственной вентиляции легких может пугать, но мы просим мам не плакать, объясняем, что они должны излучать только положительную энергетику, настраивать своего малыша на выздоровление. Родители должны знать, что происходит с их чадом, понимать динамику его состояния. Как раз во время посещения малыша мы рассказываем им, для чего вся эта аппаратура, отвечаем на любые их вопросы, касающиеся здоровья ребенка. Родители могут погладить его, поговорить с ним. Многие вяжут для них шапочки, варежки, пинетки. Мы также просим обязательно назвать малыша, чтобы наши врачи и медицинские сестры обращались к нему по имени.

А вот кормить грудью при посещениях невозможно, поскольку наши маленькие пациенты не могут сами сосать, питаются через желудочный зонд, и у нас пока нет технических возможностей для использования сцеженного материнского молока. Но мы советуем мамам сцеживаться и сохранять молоко. Многие замораживают его для будущего кормления.

В нашей реанимации родители могут навещать детей с 13.00 до 14.00. Если кто-то не может в это время, поскольку много иногородних, все решается индивидуально с лечащим врачом. Когда угроза для жизни ребенка ликвидируется, его вместе с мамой переводят в плановое отделение, где они уже находятся вдвоем до выписки, – рассказывает Оксана Свирская.

Когда родных могут не пустить в реанимацию?

Близких не пускают при угрозе для здоровья реанимационного больного, то есть с признаками инфекционного заболевания, в том числе с насморком. Пациент ОРИТ слаб, его организму крайне сложно противостоять инфекции.

Детей не пускают и тому достаточно причин. Во-первых, больной инфекцией ребенок не осознает, что он не здоров, тем более, что его активность мало снижается даже при высокой температуре, поэтому родители могут не заметить начала болезни. Во-вторых, может трогать руками трубки и медицинские устройства, бегать или неловко двигаться, нарушая работу оборудования и мешая персоналу. В-третьих, дети легко относятся к смерти, но шок от увиденного в больнице надолго нарушит психологический комфорт ребенка.

При выполнении медицинских манипуляций и процедур родственники тоже не нужны, им неприятно это видеть, а персонал ощущает психологическое давление.

Присутствие нескольких родных людей в реанимационной палате избыточно, один-два близких человека на непродолжительное время вполне достаточно для поддержания духа онкобольного, не забывайте, что ему тяжело, он очень быстро устаёт. Сидение ночи напролёт никому не на пользу, у здоровых истощаются силы, а пациент круглосуточного бдения у постели просто не осознаёт.

Реальные причины отказа пустить родственников в реанимацию

Больной только что прибыл. Человек поступил ургентно, вокруг него суетятся врачи, медсестры, санитары: берут необходимые анализы, проводят манипуляции. И в это же время приходит родственник другого пациента

В этот момент медработники не могут уделить внимание визитеру, так как они должны сосредоточиться на оказании помощи пострадавшему. Если речь идет о близких человека, только что поступившего в реанимацию, то здесь «нежелание» врачей общаться будет продиктовано тем, что медики еще и сами могут не знать реального состояния больного

Ведь на проведение диагностики также нужно время.
Поступили новые пациенты. В отделении интенсивной терапии фактически нет строгого распорядка приема больных и посещений. Люди, нуждающиеся в срочной помощи, могут поступить в любое время. Подобная ситуация — повод отказать визитеру в допуске, ведь проведение лечебных манипуляций в присутствии посторонних недопустимо.
Другие пациенты в палате. Обычные палаты в основном рассчитаны на нескольких человек. Поэтому при планировании визита к своему родственнику нужно учитывать и тот момент, что его соседям по комнате может не понравиться толпа посторонних рядом.
Больной восстанавливается после плановой операции. После операции люди обычно плохо себя чувствуют, да и выглядят не самым лучшим образом. В таких случаях больной хочет только одного: чтобы его не беспокоили и дали отдохнуть. Визиты родственников в это время не слишком уместны.
Родственник больного сам не готов к посещению. Иногда посетители оказываются неподготовленными к тому, как выглядит их родной человек во время болезни. Непонятные аппараты, трубки, катетеры, зонды, запах лекарств — все это может оказать гнетущее впечатление. Особо восприимчивые люди могут упасть в обморок, что доставит дополнительное беспокойство медработникам. Поэтому если врачи заметят, что потенциальный визитер находится в состоянии нервозности, то могут не пропустить его в палату.
Внутри палаты. Если объективных причин для запрета допуска нет, то разрешение войти в помещение будет предоставлено. Тем более что посетители обычно берут часть забот о пациенте на себя: помочь помыть человека, перестелить постель, покормить. Такие люди обычно не доставляют лишних хлопот персоналу: не спорят с ними, спокойно выходят за дверь, когда приходит время лечебных манипуляций.

Не до свиданий

Прося врача реанимации о свидании со своим близким человеком, следует подумать не только о себе, а ещё о тех людях, которые разделяют с вашим родственником это помещение. Ведь ни ему, ни его близким не понравится, что его увидят в таком неприглядном виде совершенно посторонние люди. К тому же, стоит поверить врачам и понять, что, отделение интенсивной терапии не место для свиданий. Здесь борются за жизнь больного до тех пор, пока остаётся хоть малейшая надежда на выживание

И будет лучше, если посетители не будут отвлекать ни медперсонал, ни пациента после каких либо осложнений, от этой тяжелейшей и важной борьбы за жизнь своими бесконечными вопросами.Почему то близким, кажется, что человеку после операции, или по другой причине попавшему в отделение реанимации, срочно нужно поговорить или попросить что- либо у родных. Да не хочет он ничего, в силу своего тяжёлого состояния

Ведь если пациента доставили в отделение интенсивной терапии, то он, скорее всего в коматозном состоянии, или подключен к специализированной аппаратуре, а из-за трубки в гортани он не может разговаривать.
Как только состояние больного улучшится, его переведут из реанимационного отделения в обычную палату. Вот тогда и настанет время для свиданий, и можно будет поблагодарить медиков за то, что, они в  этой борьбе одержали победу.
К сожалению, бывают случаи, что больному уже невозможно помочь, ему осталось жить практически считанные минуты, например, когда у человека онкологическое заболевание, или почечная недостаточность. В таких случаях больных в реанимационных отделениях не держат, стараются, чтобы человек ушёл из этой жизни спокойно, в стенах родного дома.
Лучше всего придерживаться мнения, что если человек помещён в отделения интенсивной терапии, то, ему срочно и неотложно нужна высококвалифицированная помощь, без которой он может просто не выжить. Здесь врачи будут бороться за его жизнь до конца, и не всегда присутствие родственников может помочь пациенту, а наоборот, только навредить ему.

Могут ли не пустить родственников в реанимацию?

Общественность добилась официального права на посещение пациента в реанимации родными людьми, но Минздрав пока ещё не подготовил стандартные общероссийские правила допуска в отделение, поэтому в настоящее время все зависит от отношения администрации лечебного учреждения к этому вопросу.

Против посещения реанимации высказываются многие сотрудники государственных больниц, якобы родные «тащат инфекцию» и мешают работать, отчасти это так, тем более, что пациент в бессознательном состоянии не нуждается в присутствии родных. Родственники же опасаются, что без их бдительного присмотра больному могут делать что-то не то или даже вредить. Это, конечно, неверно: сотрудники реанимационных отделений крайне заинтересованы в скорейшем восстановлении пациента и переводе его в другое отделение. 

В частных клиниках родных пускают в ОРИТ, одновременно проявляя сочувствие к беде и демонстрируя терапевтическую активность в борьбе за жизнь и здоровье онкологического больного.

Этика

К сожалению, большинство палат в реанимациях до сих пор общие. Обычно в палате минимум 5–6 пациентов. Попытки разделить палаты на мужские и женские предпринимаются там, где это возможно, но не всегда успешны. Пациент в реанимации должен быть раздет. Это правило на случай выполнения экстренных манипуляций. Я не думаю, что женщине будет комфортно, если врач будет осматривать ей живот после операции или медсестра проверять мочевой катетер в присутствии мужа ее соседки. Подобные проблемы возникают в связи с использованием судна. А когда происходит задержка мочи просто от того, что человек стесняется, эти проблемы становятся и медицинскими. Присутствие посторонних их, мягко говоря, не решит. Кроме того, нарушается соблюдение медицинской тайны, так как факт нахождения в больнице соседей по палате и некоторые подробности становятся очевидны. В интернет-полемике предлагают навешать занавесок. Но мы помним, что медсестра постоянно должна видеть пациента. Не хотелось бы за занавеской пропустить кровотечение по дренажу. Кроме того, занавески — отличная база для бактерий. Ну и стоит ли говорить, что их просто на данный момент нет в оснащении.

«Будущее за открытыми реанимациями»

Алексей Моторов, писатель, в прошлом — работник реанимационного отделения Московской городской больницы № 7:

Алексей Моторов

— В 80-х я работал медбратом в реанимации седьмой городской больницы, которая теперь имени Юдина на Коломенском проезде. Это была настоящая реанимация, куда везли пациентов после тяжелых операций или прямо с улицы. 

В какой-то момент наша заведующая Людмила Васильевна Сухомлинова решила допустить родственников непосредственно в реанимационные блоки, хотя до этого весь контакт с родственниками был за дверями отделения. Главный врач дал на это добро, а коллектив разделился примерно пополам. 

Я сначала был осторожным противником. У меня были свои аргументы, мне казалось неправильным, что родственники увидят своего близкого в таком состоянии — изувеченного, подключенного к ИВЛ. Но в основном они, противники, аргументировали свое мнение санитарно-эпидемиологическим режимом: люди будут приходить с улицы, даже если на них накинуть халат, мало ли. Они принесут вирусы, микробы и так далее; они будут мешать работе, потому что в той реанимации, где я работал, каждые пять минут могло что-то произойти.

Кроме того, реанимация — это особенное отделение. Оно исторически всегда было обособлено и закрыто. То есть закрыто в буквальном смысле. У нас в той же седьмой больнице в реанимацию не допускались даже врачи и сестры из других отделений. Только когда они приходили, допустим, перевязать больного или на осмотр. Это меняет, наверное, психологию персонала, который привык, что они какие-то особенные, работают в такой зоне. Конечно, это и более комфортные условия: ты закрылся на все ключи и делаешь, что хочешь. 

Но эта закрытость со временем во многих местах порождает отрицательные моменты. В некоторых московских больницах были отделения, которые мы называли «пьяной травмой». Туда везли пациентов с травмами, которые они получили в состоянии алкогольного опьянения. Смертность в этих отделениях была чудовищная, и был абсолютный беспредел со стороны персонала — медбратья, медсестры, санитары больных этих избивали, грабили. Родственники туда не допускались вообще. А потом, когда это отделение открыли, смертность уменьшилась раз в пять. 

Почему в российской реанимации положено лежать голыми

В реанимации, конечно, такого не было, но часть родственников тоже рисовала какие-то апокалиптические картины. Но когда все-таки отделение открыли для посещения, то оказалось, что все вообще не так страшно

Месяца через два я из осторожного противника этого посещенчества стал горячим его сторонником и до сих пор им являюсь. 

Потому что оказалось, что никаких истерик никто не закатывает, никто работать не мешает. Наоборот, люди уходят в каком-то удовлетворении, и персонал это дисциплинирует. Мы понимали, что придут родственники, надо, чтобы больной был чистый, благоухающий, побритый и так далее. 

Неслучайно, опять же, такой ярый адепт посещения в реанимации — это нынешний главный врач 40-й больницы Денис Проценко. Он прошел школу той же реанимации седьмой больницы, начинал со студента, потом был доктором, потом стал заместителем главного врача, и все эти традиции, которые были уже до него, он продолжал в каждой больнице, куда бы ни уходил. 

Врачам кажется, что разреши посещение — и будет толпа стоять от центрального входа. Нет, это тоже заблуждение.

В реанимации очень редко посещают, да и вообще, думаете, больницы, что ли, часто посещают? Есть люди, которые лежат месяц, и к ним ни разу никто не придет. Посещает жена своего мужа. Вот это всегда. Мать — ребенка, как правило. Муж — жену очень редко. Брат — сестру крайне редко. Сестра брата — часто. Дочь — отца, да. Сын — родителей очень редко, почти никогда. Друзья вообще никогда не посещают, если это не люди интеллигентной профессии. 

Я вижу, что мир меняется и все потихоньку идут к большей открытости, к большему контакту. Все-таки нельзя сравнить, как врачи (я тут и себя имею в виду) раньше общались с пациентами и их родственниками, и как сейчас. Они учатся говорить, учатся вступать в контакт. Опять же, вся наша медицина вышла из военной медицины, она полуказарменного типа. 

Не до сантиментов, да? Есть задача вылечить, остальное — не наше дело. Сейчас мы понемногу отходим от этих конкурентных отношений «врач — больной» и «врач — родственник пациента». Поэтому будущее за открытыми реанимациями, я уверен.

Когда могут отказать в посещении?

Заведующий отделением или лечащий врач вправе ограничить посещение пациентов в реанимации, если родственники болеют инфекционными заболеваниями, если они нетрезвы. Также могут ограничить посещение детям до 14 лет.

– Это делается для защиты психики ребенка. Не все дети легко воспримут, например, маму в тяжелом состоянии, с торчащими из тела проводами и трубками, – поясняет Ольга Светлицкая. – Вопрос посещения несовершеннолетними мы решаем индивидуально, в зависимости от клинической ситуации и перспектив пациента.

– Также врач может не пустить посетителя, если сам пациент против. Кого видеть – определяет именно пациент, если он в сознании, адекватен и дееспособен, – дополняет Александр Дзядзько. – За границей часто это оговаривают до операции. Конечно, в случае экстренной ситуации, когда заранее эти условия не оговариваются, решение, кого пропустить к пациенту, а кому отказать, принимаются индивидуально.

Что делают с больным в реанимации?

Делают всё, что позволяет остановить фатальное снижение функций организма, преимущественно это многолитровые и многочасовые капельницы с разными лекарственными препаратами. В некоторых ситуациях устанавливается подключичный катетер, что позволяет не только вводить большие объемы жидкости, но и определять центральное венозное давление, и в любое время брать кровь на анализ. В части случаев для всех манипуляций бывает достаточно постановки катетера в периферическую — локтевую вену.

В некоторых случаях требуется поддерживать адекватное дыхание аппаратом ИВЛ, тогда в трахею вставляется специальная трубка, а пациент погружается в медикаментозный сон.

После операций на органах ЖКТ через нос устанавливается зонд, через него удаляется раневой экссудат и продуцируемые в избытке пищеварительные соки.

После хирургических вмешательств на органах мочевыделительной системы для лучшего восстановления тканей в мочеиспускательный канал могут установить катетер.

Каждый пациент реанимации подключен к монитору, информирующему о частоте дыханий и сердечных сокращений, артериальном давлении и концентрации кислорода в крови в настоящий момент времени. С определенными интервалами забирается кровь на анализы.

Кроме медицинских процедур и вливаний пациенту проводят гигиенические мероприятия — обработку кожи и слизистых, выполняется «туалет» раны — перевязка, ну и конечно контролируется своевременное опорожнение мочевого пузыря и кишечника.

Приказ Минздрава требует каждые 2 часа переворачивать пациента в постели для профилактики ишемии мягкий тканей в результате их сдавления массой тела, что угрожает развитием пролежней. Пролежни — мертвые ткани и не только источник токсических продуктов распада, но и ворота для инфекции. Персонал реанимации часто не имеет ни времени на регулярное переворачивание больных, ни сил на перекладывание крупных обездвиженных тел, поэтому в современных реанимациях должны быть специальные противопролежневые кровати или функциональные, облегчающие уход за больным.

Могут ли родители посещать ребенка, если он находится в отделении реанимации?

Да, могут.

Причем речь идет не только о детях, а вообще о родственниках, находящихся в отделении реанимации и интенсивной терапии. Это право отдельно оговорено в информационно-методическом письме Министерства здравоохранения РФ от 30 мая 2016 г. N 15-1/10/1-2853 «О правилах посещения родственниками пациентов в отделениях реанимации и интенсивной терапии (реанимации)». Рекомендуем распечатать его перед посещением медицинского учреждения и иметь при себе.

В письме оговариваются условия, которые должны соблюдаться посетителями:

— Родственники не должны иметь признаков острых инфекционных заболеваний (повышенной температуры, проявлений респираторной инфекции, диареи). При этом медицинские справки об отсутствии заболеваний не требуются.

— Перед посещением медицинскому персоналу необходимо провести с родственниками краткую беседу для разъяснения необходимости сообщить врачу о наличии у них каких-либо инфекционных заболеваний, психологически подготовить к тому, что посетитель увидит в отделении.

— Перед посещением отделения посетитель должен снять верхнюю одежду, надеть бахилы, халат, маску, шапочку, тщательно вымыть руки. Мобильный телефон и другие электронные устройства должны быть выключены.

— Посетители в состоянии алкогольного или наркотического опьянения в отделение не допускаются.

— Посетитель обязуется соблюдать тишину, не затруднять оказание медицинской помощи другим пациентам, выполнять указания медицинского персонала, не прикасаться к медицинским приборам.

— Не разрешается посещать пациентов детям в возрасте до 14 лет.

— Одновременно разрешается находиться в палате не более чем двум посетителям.

— Посещения родственников не разрешаются во время проведения в палате инвазивных манипуляций (интубация трахеи, катетеризация сосудов, перевязки и т.п.), проведения сердечно-легочной реанимации.

— Родственники могут оказывать помощь медицинскому персоналу в уходе за пациентом и поддержании чистоты в палате только по личному желанию и после подробного инструктажа.

— В соответствии с Федеральным законом N 323-ФЗ, медицинскому персоналу следует обеспечить защиту прав всех пациентов, находящихся в отделении реанимации (защита персональной информации, соблюдение охранительного режима, оказание своевременной помощи).

Предъявлять какие-то еще требования к посетителям, например просить предоставить справки об отсутствии заболеваний или другие документы, работники реанимации не имеют право. Но всегда помните, что вы можете требовать соблюдения своих прав, только если сами следуете установленным правилам.

Почему могут не пускать в реанимацию?

Руководствоваться лишь буквой закона, в таком вопросе, не совсем разумно. Чисто с точки зрения закона, жена имеет право посетить мужа в реанимации. Но если медики препятствуют этому, по каким-то причинам, вызывать наряд полиции – не вариант. Стражи правопорядка не будут раскидывать врачей-реаниматологов и сопровождать жену в отделение интенсивной терапии, это и так понятно.

Вопросами допуска, как правило, заведует главврач. Именно к этой персоне необходимо обращаться за получением разрешения на посещение мужа.

Врачи могут вполне резонно запретить визит, причиной тому может быть:

• Крайне тяжелое состояние больного.
• Превышение эпидемиологического порога в регионе по какой-либо инфекции.
• Изменение санитарных условий в отделении.

Как правило, медики руководствуются собственными соображениями, касательно состояния пациента и дальнейших прогнозов. Все аргументы, в таком случае, не более чем формальность. Поэтому порой полезен «разговор по душам», а не очередные препирательства.

Скандалы не помогут, если медицинские работники пойдут на принцип и решат не пускать в реанимацию, прорваться своими силами через такой «заслон» не получится. Но да, с точки зрения закона, у жены есть право на посещение своего законного мужа. Если к этому нет медицинских противопоказаний.